Полукровка - Страница 89

Эсту повело. Так много информации, тайн, секретов, опасностей, о которых она узнала в течение нескольких минут и из которых была построена вся ее жизнь. Девушка подорвалась с места и бросилась в ближайший угол. Ее рвало.

Урджин подошел сзади собрал ее разметавшиеся волосы, падающие на лицо.

— Не хочу больше ничего слышать. Все лгут, обманывают, решают. Я не хочу становиться частью этого.

Двеннадцать царей на троне сидят,

Кто видел их лица — те вечно молчат.

Так что же гласит их главный секрет?

Повелитель известен — хозяина нет.

У каждого племени есть своя цель.

Одни защищают других от потерь,

Иные — обители тайну хранят,

Последние в двери давно не стучат.

Как только нарушится ход тех вещей,

Сломается цепь на двери без ключей.

Хранитель проснется — и будет война.

Наш мир в этом хаусе придет вникуда.

Итоги задачи предельно ясны:

Закрыть эти двери — уйти от войны.

Спасителей много — но цель их одна:

Охрана миров от мрака и зла.

Двенадцать царей на троне сидят,

Они знают все — но тайну хранят:

Как только нарушится ход всех вещей,

Хозяин проснется — откроется дверь.

Глава 34

Эсте не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто озвучил эти странные стихи. Фуиджи медленно приблизился к ней и попытался положить руку ей на спину, но Урджин одернул ее и оттолкнул отца от любимой.

— Не смей прикасаться к ней!

— Я хочу ей помочь.

— Ты уже сделал, все что мог. Большего уже никому не надо.

— У меня были причины так поступать. В этом нет ни ее вины, ни твоей. Так сложились обстоятельства.

— Ты все знал с самого начала. Более того, ты сам являешься частью того, что уничтожило стольких людей.

— Ты видишь только плохое.

— А что, было что-то хорошее?

— Только за последние сто лет мы остановили тринадцать войн, — раздался звучный голос Ромери, вошедшего в ангар. — Урджин, сынок, позволь отцу коснуться Эсты. Ее агония тут же прекратиться и она воспрянет духом.

— Учитель, как Вы могли! — промямлила девушка и вновь согнулась в приступе тошноты.

— Все, мне это надоело, — пробурчал Фуиджи. — Отойди, Урджин.

— А если нет?

— Я заставлю тебя кричать от боли и ты не будешь мне мешать.

Урджин от удивления открыл рот.

— Пусти его, — разрешила Эста. — Хуже уже все равно не будет.

Урджин отошел от Эсты и пропустил отца. Фуиджи спокойно положил руку ей на спину.

— Что ты чувствуешь? — спросил он.

— Холод.

— Куда отдает?

— В голову.

Фуиджи поднес другую руку и положил ее на голову Эсты. Она ощутила, как странные вибрации помчались по ее телу. Они не были неприятными. Наоборот, ей стало вдруг легко, и недомогание ее куда-то бесследно исчезло.

— Когда ты нервничаешь, твое тело непроизвольно выстраивает блоки энергии в твоем поле. Отсюда и приступы тошноты. Этим недугом, кстати, страдают все олманцы. Я всего лишь убрал блок. Со временем ты сама научишься это делать.

— А откуда Вы знаете обо всем этом? — спросила она, поднимаясь с пола.

— У меня тоже есть свой дар. Так же, как и у всех моих предков.

— Какой же?

— Управление чужими энергиями, конечно, — улыбнулся Фуиджи. — Я способен принести физические страдания любому из существ, находящемуся в этом помещении.

— Точно так же, как и облегчить их?

— Одно без другого невозможно. Это равновесие.

— Почему же вы не пользуетесь своим даром?

— Пользуюсь, только не тогда, когда это нужно лично мне.

— Добродетели? В Вас?

— То, чем каждый из нас владеет, — слишком ценный подарок матери природы. И если мы станем использовать его себе во благо, мир постигнет полный беспорядок. Взять, например, Науба. Ты знаешь, каким даром обладает твой дядя?

Эста колебалась.

— Дядя? Ничем особенным, насколько я помню.

— Видишь, твой дядя никогда не заострял внимание на своих способностях, поэтому ты сомневаешься. А ведь он повелевает эмоциями других людей.

— Но как?

— Очень просто. В его власти ввести человека в состояние полного безразличия, и тогда он погибнет от жажды или голода, либо поселить в его душе гнев и ненависть, и он начнет убивать близких себе людей. А теперь представь, кем бы мог стать Науб, если бы использовал свой дар только во благо себе?

Эста вопрошающе посмотрела на учителя, как будто искала подтверждение слов Фуиджи у него.

— Эста, — ответил Ромери, — у меня тоже есть особый дар. Честно говоря, только благодаря ему я и вошел в Совет Всевидящих.

— Какой же?

— Искусство обучения, девочка моя. Все очень просто.

— Но ведь вы еще и способны управлять энергиями, как Зафир. И лицезреть.

— Все это — ничто, по сравнению с тем, что я могу. Найти талант в человеке и открыть его — это намного важнее.

— Точно так же, как и лишить человека любого из его талантов, — добавил Фуиджи.

— Вы можете забрать дар?

— Равновесие, девочка моя. Тот, кто обучает, способен и уничтожить свое творение.

— А остальные? Суиряне, кто они?

— Ты встретишься с ними сегодня и все поймешь.

— Так что это за стихи, которые ты цитировал, отец? — спросил Урджин, присаживаясь вместе с Эстой возле матери.

— Странно, что ты не вспомнил их.

— Я вспомнила, — ответила Сафелия. — Дедушка часто читал нам их на ночь. В конце концов, они врезались в память.

— Но вы все равно забыли.

— Ты не ответил. Что это за стихи?

— Их написал один суирянин. Это своего рода ответы на все ваши вопросы: кто, зачем и почему.