Полукровка - Страница 71

Клермонт резко отпустила волосы Эсты и ударила ее по уху. Хлопок был настолько сильным, что Эста закричала от боли, пронзившей ее, словно нож, всаженный в самую голову. Высокий звон оглушил ее, и Эста поняла, что барабанная перепонка не выдержала удара. Теплая кровь потекла из уха девушки, неприятной влажной каплей скатываясь по мочке и падая куда-то вниз.

Фуиджи подошел к ней и протянул электронный планшет с каким-то документом.

— Пописывай!

— Не буду. Вернется Урджин, тогда подпишу.

— Он не вернется, пока ты здесь. Неужели еще не поняла? Смотри!

Эста опустила глаза на документ и отчетливо увидела отпечаток пальца и подпись, поставленные под именем ее мужа.

— Что это? — не поняла она.

— Он подписал этот документ вчера, на тот случай, если мне все-таки удастся прижать тебя и заставить расторгнуть этот союз. Он не любит тебя, никогда не любил и не полюбит. Ему все равно. Разве ты этого не поняла? Он так и не сказал тебе, что любит. Неужели ты думаешь, что мужчина, подобный моему сыну, стал бы скрывать свои чувства? Зачем? Ответ прост — он тебя не любит.

Фуиджи понял, что подобрал нужный ключ. Эста была сильной, что ни говори, и он все не мог понять, чем же ее можно подвести к обрыву? Какая же капля должна стать последней в чаше ее терпения? Он не был дураком. Он видел, что она цепляется за мужа, как за последний оплот защиты, надеясь на то, что он не просто находится рядом с ней, а любит ее. Как же просто сломать того, кто уже надломлен. И сделал это не он. Основную работу проделал его сын, отказываясь из-за страха, внушаемого ему столько лет, признать очевидное. Она подпишет, Фуиджи больше не сомневался в этом. Разобраться с Урджином будет куда проще. Сын никогда не променяет власть на девку, пусть даже и такую, как эта.

Эста обмякла в своем стуле. Ее пальцы, до этого сжатые в маленькие кулачки, расслабились, свободно свисая вниз. Фуиджи освободил одну ее руку, и приложил указательный палец в планшету, оставляя на нем ее отпечаток. Затем вложил ей в кисть ручку и указал на место, где следовало поставить свою подпись. Эста, едва ли помедлив, нарисовала на табло нужные завитки. Ручка выпала из рук девушки и покатилась куда-то под стол.

— Это все. Твой корабль готов к вылету. Ты улетишь отсюда с тем, с чем прилетела.

— Вы побывали в моей комнате?

— Здесь нет ничего твоего. Запомни это.

С этими словами он повернулся к ней спиной, и вышел из комнаты.

— Я бы еще много чего могла рассказать тебе о своем женихе. Но боюсь, что выносить сор из избы — недостойное поведение для будущей супруги Наследника.

— Все, что ты делаешь, — недостойно.

— Возможно, но ему это нравится.

Клермонт завернулась, чтобы уйти, но не преодолев и нескольких шагов, оглянулась.

— Да, совершенно забыла: это тебе за то, что оскорбила Урджина своей бездарностью. Он терпеть не может ублажать необученных девиц!

Клермонт подняла ногу, и со всей силы ударила Эсту в грудь. Стул опрокинулся, и, задыхающаяся от внезапного спазма в груди, она упала на спину, проехав вместе с железной оковой несколько метров.

Словно в тумане к ней приблизились люди в военной форме, отстегнули от стула и подняли на ноги. Кто-то накинул на ее плечи черный олманский плащ. Она одернула руку, когда кто-то предложил ей опору. Она шла с низко опушенной головой, скрытой ото всех капюшоном, за своими конвоирами. Никто не встретился им по пути. Ни Сафелия, ни Нигия. Возможно, это было к лучшему сейчас, ведь взгляни она в глаза тем, кого считала близкими, непременно бы расплакалась. А она не могла себе этого позволить. Она будет плакать, только одна, в тишине своего корабля, летящего далеко, очень далеко отсюда.

Глава 28

Назефри проснулась от громкого стука в дверь.

— Назефри — это я!

— Учитель?

— Что случилось? — встрепенулся Камилли.

— Эста прилетела. Думаю, вам стоит увидеть ее.

Назефри накинула на плечи халат и открыла дверь.

— Что с Эстой?

— Она только что прилетела. Все лицо в синяках. Похоже, ее избили на Доннаре…

— О, Господи! Где она?

— На кухне. Мария заваривает ей чай. Назефри, это нечто серьезное.

— Вы думаете, что они узнали?

— О чем узнали? — спросил Камилли, натягивая свой костюм.

— О том, что я не наследница…

Эста словно тень появилась в дверном проеме.

— О чем? — не понял Камилли.

— О том, что я полукровка…

Урджин довольно быстро смог убедить Науба в невиновности Назефри. Он заверил Императора в намерениях Камилли и показал копию брачного документа, подписанного братом. Этого было достаточно, чтобы Науб обнял молодого Наследника, и бросив на прощание: "Назефри может вернуться", — покинул зал совещаний.

Урджин не стал задерживаться, и, отказавшись разделить с олманцами обед, отправился домой, к своей жене. Все дни перелета он провел в мыслях о ней. Время сделало свое дело, и от былой злости на нее и на себя не осталось и следа. Он думал о том, как прилетит, обнимет ее, и все снова будет хорошо. Так как и должно быть.

Но предчувствие шептало ему на ухо нечто другое. Нет, ей не грозила опасность. Но все же, что-то было не так.

Возле корабля его встретил отец. Он был один, без свиты, и это еще больше встревожило доннарийца.

— Где Эста? — спросил он, едва ли приблизившись к нему.

— Нам нужно серьезно поговорить.

— Где Эста?

— Я все объясню в рабочем кабинете.

Урджин резко остановился:

— Отец, я спрашиваю, где моя жена?

— Она больше не жена тебе…