Полукровка - Страница 20

— Я бы удержался от сравнения великолепия моей супруги, ведь во Вселенной, пожалуй, нет никого, кто бы мог сравниться с ней.

Эста понимала, что таким ответом Урджин скорее защищает не ее, а свою честь. Ведь не мог он допустить, чтобы кто-то публично сравнивал его жену с бывшей любовницей.

— Конечно, Ваша Светлость, — проворчал советник и быстро отошел в сторону.

"На сцене" осталась одна Клермонт, которой, судя по всему, было что сказать. И, ко всеобщему удивлению, она обратилась непосредственно к Эсте:

— Я очень удивлена, что Вы выбрали этот экзотический для нас наряд. Доннарийцы никогда ничего не знали об обычаях олманского народа, а сегодня Вы предоставили нам возможность познакомиться с Вашей культурой, пусть и такой необычной…

Эста перевела эту незатейливую фразу так " Мы, доннарийцы, никогда не интересовались такими дикарями как олманцы. А теперь мы не только узнали о вашем существовании, но и смогли удостовериться, что рядом с нами вы действительно выглядите пещерными людьми". Ответ Эсты вполне отвечал заданному тону:

— Во Вселенной существует порядка двухсот сорока планет, населяемых людьми. И на каждой из них есть свои обычаи и культура. Так, например, на Мериксене белые наряды имеют право носить только вдовы. Весьма "экзотично", вы так не считаете? Думаю, благодаря нашему с Урджином союзу жители Доннары и Олмании смогут познакомиться не только с культурой обоих народов, но и перенять некоторые обычаи друг друга.

— Какие, например? — выдавила из себя Клермонт.

Эста наклонилась к ее уху и сказала тихо, но ровно на столько, чтобы мог услышать Урджин:

— Обучаться искусству любви до замужества…..теоретически, естественно…

Клермонт побледнела. В самом страшном сне она не могла представить, что Эста окажется ей не по зубам. Где та милая неопытная девочка, которая должна была появиться здесь? Перед ней стояла железная леди, удивить которую чем-либо, а тем более сломить, вряд ли кому-то будет под силу. Но время расставит все по своим местам, и, возможно, ее слово, Клермонт, будет последним.

— Это интересное мнение, — бросила Клермонт напоследок и отошла вслед за отцом.

Урджин вздохнул с облегчением, надеясь, что самое худшее уже позади. И как только он позволил себе окончательно расслабиться, перед ними возник тот самый молодой человек, который разговаривал со Стэфаном и пришелся не по душе Урджину.

— Зафир Кеоне — подданный Олманской Империи, — объявил глашатай.

— Зафир, — Эста расцвела на глазах, и это Урджину не понравилось еще больше. — Сколько мы не виделись?

— Два года.

— Урджин, позволь представить тебе моего друга, Зафира.

Урджин кивнул в знак приветствия и вежливо улыбнулся. Зафир же показал два ряда своих белоснежных зубов и вновь обратился к Эсте:

— Ты немного изменилась, повзрослела, но от тебя до сих пор невозможно оторвать взгляд.

Щеки Эсты порозовели.

— Ты всегда одаривал меня комплементами. Спасибо, Зафир.

— Я никогда не лгал женщинам, а тебе — особенно, Sulline.

Эста приоткрыла было рот, но во время опомнилась. Урджин обратил особое внимание на этот жест. Он готов был стать между Зафиром и Эстой, и со словами "моя женщина" объяснить по-мужски этому олманцу, что это значит.

Но самоконтроль — это первое, чему его обучали с детства. И будучи хорошим учеником, он не позволил даже тени скользнуть по своему лицу. Возможно, он убедил всех своей невозмутимостью, что этот флирт ему безразличен, а значит, он доверяет своей супруге. Однако, Зафир был не только олманцем, но и медиумом. Один из его талантов, умение наблюдать за перемещением энергии вокруг физического тела, сейчас особенно радовал его. Цвет энергетических потоков вокруг Урджина во время их разговора постепенно сменился с голубоватого на темно-синий. Это могло означать только одно: Наследник ревнует свою жену.

Зафир взял свободную руку Эсты в свои ладони, и она по старой привычке закрыла глаза.

Зал ахнул. Урджин не знал, как ему реагировать на эту ситуацию, поэтому решил подождать и посмотреть, чем все закончится.

Сочная трава на огромном поле вперемежку с мелкими цветами, что всегда появлялись поздней весной, и старый дуб, раскинувший свои покрытые мхом корни, — все это Эста отчетливо видела сейчас перед своими глазами. Это было воспоминание Зафира о Северной Кортуре на Олмании, где они вместе с братом и кузиной проводили несколько летних месяцев в году. Вдруг картинка изменилась и перед глазами возникла тетушка Лили, покинувшая этот мир три года назад. Она стояла перед ней, как наяву, и протягивала свои молодые красивые руки. Эста знала, что это воспоминание из прошлого Зафира, но почему именно его он хочет показать ей сейчас, она понять не могла.

— Тот, кому достанется эта девочка, будет обладать особенным даром, раскрыть который сможет только она, точно так же, как и воплотить.

Глаза Эсты застлала белая пелена и где-то в голове она услышала знакомый голос Зафира:

— Я вижу, что он сильный человек. И твоя энергия трепещет подле него. Он же еще не понимает, что связан с тобой. Я подскажу ему, если позволишь.

— Только не переусердствуй, — шепнула Эста и открыла глаза.

Вокруг них царила полная тишина. Урджин с какой-то опаской смотрел на нее. Стефан скромно улыбался, многообещающе глядя на сестру. Эста поняла, что он и словом не обмолвился окружающим о причинах такого поведения Зафира, и такая реакция гостей явно забавляла его.

— Все в порядке? — спросил Урджин.

— Да, — ответила Эста и улыбнулась. — Зафир напомнил мне о детстве и о доме. Спасибо, Зафир, пожалуй, это лучший подарок, что ты мог мне преподнести.